«Единственная возможная стратегия»: кому угрожает Трамп, говоря про Афганистан

Дональд Трамп, похоже. Наконец определился с одним из главных военных и внешнеполитических направлений деятельности США. Речь идет о политике Вашингтона относительно Афганистана, где уже многие годы сохраняется американское военное присутствие. В отличие от своего предшественника Барака Обамы, Трамп не намерен сокращать участие США в афганском урегулировании. Более того, озвученный американским лидером план предполагает и оказание давления на Пакистан, который, как известно, активно помогает «Талибану» (запрещенное в РФ террористическое движение). Об основных пунктах трамповской стратегии и их значении для будущего как американцев, так и афганцев, «МК» рассказал эксперт Центра изучения современного Афганистана Андрей СЕРЕНКО.

фото: AP

«На мой взгляд, Трамп озвучил стратегию, которая является единственной возможной в нынешней ситуации, – отметил эксперт. – Собственно говоря, этот план был предложен ему еще несколько месяцев назад Пентагоном. И, по большому счету, президент озвучил этот проект без каких-либо существенных изменений: понятно, что творцами стратегии в данном случае являются американские военные. Безусловно, это свидетельствует о том, что Пентагон будет оставаться фактически монопольным, единственным оператором афганского проекта США; Госдепартамент и другие гражданские ведомства будут отстранены от влияния на ситуацию в Афганистане.

Ядро новой стратегии – принуждение «Талибана» и его операторов в регионе (в лице властей Пакистана) к миру с помощью череды военных поражений для талибов. В этом плане Трамп абсолютно прав: никакими увещеваниями, переговорами и дипломатическими инициативами боевиков к примирению не склонить. Это можно сделать лишь силой, оказывая давление и на Пакистан – неслучайно этой стране президент США в своем выступлении уделил особое внимание. Фактически он дал понять, что, в случае необходимости, против Исламабада может быть введен режим санкций – если пакистанцы не изменят свою региональную стратегию.

Стоит ожидать и увеличения численности американского контингента в Афганистане и НАТОвских сил – конечно, не до той степени, что наблюдалась при Обаме, когда речь шла о более чем 100 тыс человек. Но сейчас и потребности в таком количестве нет. Если активная боевая деятельность НАТОвских и афганских сил, – в первую очередь, подготовка местного спецназа и увеличение его численности, – будет успешной, то переломить нынешнюю ситуацию вполне возможно. Пока власти Афганистана и «Талибан» занимаются «перетягиванием каната», не будучи в состоянии закрепиться в ряде областей. Без убедительной демонстрации силы, без череды побед над талибами преодолеть это не получится.

Конечно, очень важно то, что Трамп отказался озвучивать сроки окончания афганской миссии. Это правильное решение, потому что обозначение даты вывода войск, прекращения операций, перехода к различным новым этапам – все это было грубейшей ошибкой команды Обамы, о чем не раз предупреждали аналитики. Так делать нельзя, нельзя информировать противника о своих планах, потому что в итоге «Талибан» просто выжидал удобного момента.

Еще один важный аспект – отказ от ценностного подхода к афганскому проекту. То есть теперь уже в страну не будут экспортировать демократические процедуры, правовые и социальные технологии; отныне речь идет только о реализации задач по обеспечению безопасности США. Это открывает перед властями Афганистана большой простор для трансформации местной политической системы. Необходимость в таком изменении давно назрела, поскольку ясно, что далеко не все демократические установки приживаются на афганской земле. Думаю, курс Трампа способен привести к восстановлению неких традиционных и даже традиционалистских норм политики в Афганистане. Вряд ли произойдет откат к монархической форме правления, но отход от западных установок будет. Очевидно, усилятся религиозный и этнический фактор в афганской политике, и не исключено, что через некоторое время мы увидим совсем другую страну – более органичную тому контексту, в котором она существовала многие годы.

Планы американцев по укреплению афганской армии, вероятно, будут реализованы. В итоге роль военных в политике Афганистана усилится, и не удивлюсь, если однажды они возьмут на себя ответственность и за политическое будущее государства.

Также в качестве одной из целей Трамп обозначил недопущение восстановления террористической инфраструктуры в Афганистане, включая и препятствование закреплению там «Исламского государства» (ИГ/ИГИЛ – запрещенная в России террористическая группировка) и «Аль-Каиды» (запрещенная в России террористическая группировка). Говоря об ИГ президент США сослался на опыт кампании в Ираке, где, в результате поспешного ухода американских сил и появились ложились условия для образования и усиления «Исламского государства».

Одной из причин выработки новой стратегии Трамп назвал также стремление не допустить попадания ядерных технологий в руки террористов. В последнее время эта тема отошла на второй план, но то, что президент к ней вернулся, весьма показательно. Конечно, он мог сделать это, только ради добавления драматизма в свою речь. С другой стороны, дыма без огня не бывает – возможно, есть реальные основания беспокоиться на этот счет. Таким образом афганская миссия Трампа превращается не просто в инструмент для стабилизации Афганистана и победы над «Талибаном», но и в инструмент внешнего контроля над Пакистаном».