Ни надежд, ни иллюзий: отношения России и НАТО достигли дна

Месяц назад Черногория официально вступила в НАТО. Шаг, неоднозначно воспринимаемый Москвой, стал лишь еще одним на пути расширения Североатлантического альянса. Но проблема не только в этом. Не секрет, что в последние годы двусторонние связи России с альянсом переживают не лучший период. После вхождения Крыма в состав нашей страны именно присоединение полуострова принято рассматривать как повод для охлаждения отношений. Но хотя это во многом и так, не стоит забывать: и до 2014 года Москва неоднократно выражала неудовольствие, например, в связи с развертыванием в Европе американской системы противоракетной обороны (ПРО). Украинский кризис и связанные с ним события лишь усугубили уже имевшиеся противоречия, но есть ли путь со дна наверх? Об этом в ходе проведенного круглого стола в стенах «МК» побеседовали ведущие российские эксперты.

фото: en.wikipedia.org

Фото: Roberta F.

«Большой сделки» не будет

В мае в Брюсселе состоялась встреча лидеров стран — членов НАТО — первая с участием Дональда Трампа. Одной из главных ее тем стала «адаптация коллективной обороны» альянса перед новыми вызовами. Разумеется, речь в этом случае идет и непосредственно о так называемой российской угрозе.

«Обе стороны — евроатлантическое сообщество и Россия — абсолютно по-разному оценивают истоки и причины современного кризиса в двусторонних отношениях, — напоминает в этой связи президент Ассоциации евроатлантического сотрудничества, замдиректора ИНИОН РАН Татьяна ПАРХАЛИНА. — Для Запада Рубикон был перейден, когда Россия провела операцию в Крыму. Москва считает поворотным моментом тот, когда западные страны заявили о поддержке Евромайдана на Украине. Эти две точки зрения не сойдутся, и «российская угроза» на повестке НАТО, безусловно, останется. И то, что в альянсе называется адаптацией коллективной обороны, будет работать».

«На сегодня можно говорить о том, что в Североатлантическом альянсе сейчас идет процесс переосмысления самой роли НАТО, — отмечает, в свою очередь, президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник Леонид ИВАШОВ. — Можно говорить о трех главных игроках: США, транснациональный капитал и Евросоюз. И встает закономерный вопрос: кому НАТО необходимо в большей степени? Американцам альянс нужен для того, чтобы держать в узде Европу. Транснациональному капиталу необходимо, чтобы этот инструмент, содержащийся за счет населения США и Европы, выполнял функции по завоеванию рынков, уничтожению конкурентов. И перед европейцами встает вопрос о пользе НАТО для них. Главной целью часто заявляется совместная борьба с терроризмом, но на самом деле альянс — военный инструмент глобального масштаба, абсолютно не приспособленный для этого». На этом фоне, полагает Леонид Ивашов, Россия имеет хороший шанс предложить альтернативу европейцам. В частности, идею о создании общей системы европейской безопасности с акцентом на совместной борьбе с терроризмом — то есть на том, с чем альянс не справляется.

Хотя, по мнению Татьяны Пархалиной, отношения между Россией и Западом сейчас на кризисном уровне — «между Берлинским кризисом 1961 года и Карибским кризисом 1962 года», — у сторон есть общие интересы, наличие и важность которых признаются ими обеими.

«Можно выделить две сферы: «мягкой» и «жесткой» безопасности, — напомнила эксперт. — В первом случае речь идет о борьбе с организованной преступностью, наркотрафиком и отмыванием денег, часть которых, кстати, идет на поддержку террористов, с киберугрозами. В сфере «жесткой» безопасности признается важность нераспространения оружия массового уничтожения и средств его доставки, нераспространение гонки вооружений на открытый космос, контроль за новыми, неядерными видами вооружений. Сферами потенциального сотрудничества может стать область энергетической безопасности».

«Большой сделки» между Россией и НАТО или Москвой и Вашингтоном ждать не приходится, но какие-то договоренности на встрече «большой двадцатки» в Гамбурге в июле этого года вполне достижимы, полагает Татьяна Пархалина: «Возвращение некоторого доверия возможно при достижении соглашений по контролю над вооружениями. Этот вопрос сегодня, конечно, не будет иметь того стратегического значения, что имел в 60-е годы прошлого века. Переговоры на экспертном уровне, на мой взгляд, надо начинать».

Существует ли выход из стратегического тупика?

Начинать двигаться к некоторым соглашениям нужно, считает и начальник сектора проблем региональной безопасности Центра оборонных исследований РИСИ Сергей ЕРМАКОВ. Однако, на его взгляд, перспективы у подобных процессов — туманные: «Если НАТО не соглашалось сотрудничать с нами в борьбе с наркотрафиком, если по другим вопросам взаимодействие так и не было налажено, то в условиях, когда основой политики альянса является массированное сдерживание России, никакое селективное сотрудничество невозможно».

«Нынешнее положение дел относительно потенциального сотрудничества России и НАТО можно охарактеризовать как стратегический тупик, — отмечает, в свою очередь, главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь КОРОТЧЕНКО. — Причем обусловлен он в первую очередь политикой Североатлантического альянса. Слышать нас в НАТО не хотят и не будут, поэтому не надо напрасных иллюзий. Мы помним, как Россия отреагировала в свое время на обеспокоенность ряда стран действиями наших самолетов: было внесено предложение о заключении соглашения, по которому бы на военных самолетах включались транспондеры. В этом случае любой военный борт с момента взлета был бы видим для гражданских авиационных, диспетчерских служб. Скоро исполнится уже год, как альянс просто игнорирует эту инициативу, обсуждения просто нет».

Не идет навстречу России НАТО и в вопросе борьбы с терроризмом и обмена данными по этой проблеме, напоминает эксперт.

«При этом очевидно, что наша страна не ищет конфронтации с альянсом, — подчеркивает Игорь Коротченко. — Если посмотреть на группировку наших войск на Западе, то видно, что она оборонительная. Чем в этом случае обусловлена политика НАТО по развертыванию контингентов в Литве, Латвии, Эстонии, Польше — в непосредственной близости от наших границ? Нам говорят, что Россия ведет войну с Украиной и страны альянса вынуждены на этом фоне обороняться. Но миссия ОБСЕ, действующая на Донбассе, включающая в себя в реальности сотрудников западных военных разведок, не обнаружила ни одного российского танка, ни одного факта присутствия там войск РФ. А раз этого нет, значит, нет и предлога для развертывания натовских сил. Но беспокоит нас и развертывание стратегического компонента американской ПРО в Европе. Никаких технологических препятствий для того, чтобы в пусковых установках были «Томагавки», а не противоракеты, нет. Процесс такой замены займет не более получаса, это очень сложно засечь, а у США появится возможность ударить крылатыми ракетами по российской территории. Даже формальной бумаги, удостоверяющей, что эти элементы ПРО не направлены против России, нам не дают... Поэтому отношения зашли в тупик. Надо ли разговаривать с НАТО? Надо. Но необходимо понимать, что за этим не последует практического результата».

При этом наличие образа врага в лице России объективно способствует укреплению НАТО, подчеркивает Сергей Ермаков: «В военном плане в деятельности альянса произошли значительные изменения, она теперь не ситуативная, как ранее. И переломить этот тренд быстро не получится. Но на самом деле и заявления о том, что наши отношения находятся в катастрофическом состоянии, — миф. Россия с альянсом в подобном виде уже давно имеет дело. И многим нашим военным НАТО в таком состоянии привычнее. Более того, сейчас наряду с курсом на сдерживание России есть и стремление к сохранению площадок для ведения диалога. И эта тенденция продолжится».

«НАТО никуда не денется, не ослабнет, это, к сожалению для нас, фактор мировой геополитики. И нам придется иметь дело с сильным альянсом — а никакие тактические разногласия между США и Европой ни на что не повлияют, они договорятся, интересы у них, в конце концов, общие. НАТО будет расширяться, включая планы относительно Грузии, Украины, Азербайджана. Политическим диалогом мы могли бы снизить градус напряженности, но пока это маловероятно. Поэтому фактор НАТО у наших границ будет оставаться одним из наиболее значимых в вопросах нашей национальной безопасности», — подчеркнул Игорь Коротченко.

Сила, с которой придется иметь дело

«Европа в отношениях с США поставлена в очень сложную ситуацию, — отмечает заведующий Отделом европейской безопасности Института Европы РАН Дмитрий ДАНИЛОВ. — Не ясно, что будет с выходящей из ЕС Великобританией и ее будущей ролью в Европе? Как станут выстраиваться отношения Лондона и Вашингтона? Эти проблемы Трамп обострил, и отвечать на эти вопросы придется. Кроме того, нельзя забывать, что это США и Канада в рамках НАТО защищают Европу, а не наоборот. Но, разумеется, ни о каком развале речь не идет, будет по-прежнему сильный альянс. Вопрос остается относительно повестки — продолжать ли политику сдерживания России, которая в Вашингтоне уже не вызывает понимания? Что касается нашей страны, то приходится считаться с тем, что это мощная военная организация и политическая основа для евроатлантического сообщества. Но мы понимаем, что дверь к взаимодействию с НАТО — в Вашингтоне». По мнению эксперта, России не стоит преувеличивать роль альянса, в то же время трезво оценивая его возможности.

Изначально создание НАТО было направлено против Советского Союза, напомнил Леонид Ивашов: «Для нас альянс — это реальная военная угроза, и распад его в связи с этим, конечно, был бы нашей стране выгоден. Что касается жизнеспособности НАТО, то, как известно, вечного ничего нет. И определенные процессы в Европе, включая, например, выход Великобритании из ЕС, свидетельствуют о возвращении стран к национальным интересам. Государства — члены альянса по-разному смотрят на свою безопасность, в Евросоюзе всерьез обсуждаются перспективы создания собственных оборонительных структур без участия США. И говорить о том, что НАТО — навсегда, нельзя. Будет ли способствовать ослаблению альянса Трамп? Вопрос в том, насколько этот союз выгоден Вашингтону. Пока мы видим, что президент США пытается найти европейцам замену — в том числе и на Ближнем Востоке».

«Мы живем в эпоху третьей «холодной войны», облегченной, как я ее называю, — заявила Татьяна Пархалина. — Я об этом писала еще в 2014 году, многие возражали мне, но я вижу четыре конкретных признака. Во-первых, мы и Запад живем в парадигме сдерживания. Во-вторых, мы наблюдаем экономическое противостояние: санкции и контрсанкции. В-третьих, сейчас эпоха не идеологического конфликта, как это было в 1960-е гг., а ценностной конфронтации. И, наконец, мы наблюдаем конфронтацию основных сил в третьих регионах: здесь можно упомянуть и Ближний Восток, и Украину. И, исходя из этого, приходится оценивать отношения с НАТО. К счастью, у наших властей хватает мудрости не разрывать эти отношения. В обозримом будущем, конечно, альянс сохранится и будет консолидироваться. Более того, одним из факторов для этого будет Брекзит, а также эпатажные заявления и действия Трампа. И, безусловно, «российская угроза».

Ни у НАТО, ни у России нет иллюзий относительно друг друга, как нет и надежд, что делает нынешнюю ситуацию хуже, чем в 1980-х, отметила эксперт: «И российскому экспертному сообществу, и нашим политикам пора избавиться от иллюзий, связанных с трампизмом, лепенизмом, с другими силами. Существует трансатлантическая солидарность — этот фактор в обозримом будущем будет работать».

«Мы можем упрекать НАТО в неэффективности, но ключевым моментом является именно солидарность, — согласен и Сергей Ермаков. — Она имеет под собой серьезную основу, на нее есть запрос: более 50% населения европейских стран выступает за сохранение альянса». По его мнению, в состоянии взаимного сдерживания России и НАТО придется жить еще долго, но это не должно означать отказ от сотрудничества там, где оно возможно.