Орешкин пошел на выборы

Максим Орешкин в топах. И не только потому, что стал «крепким», после того как Bloomberg назвал его фаворитом Путина. Дело не в политике. Это предшественник Орешкина Алексей Улюкаев позволял себе грустно шутить о том, что в РФ министр экономического развития есть, а экономического развития нет, сам же Орешкин заявил: «Мы справились. Последние данные — это второй квартал — рост на 2,5%. Рост, который мы не видели с 2012 года». Кто с кем справился?

Михаил Орешкин.

Статистика, которую привел министр экономического развития, известна. Но это всего лишь один квартал. Достаточный ли это срок, чтобы трубить победу над топтанием на грани экономической стагнации? К тому же ко второму кварталу есть вопросы.

Его статистика всех — может быть, за исключением Максима Орешкина — удивила. Консенсус-прогноз был гораздо скромнее. Еще больше удивил рост инвестиций, который не предсказывал никто.

Рост инвестиций — это, конечно, здорово. Но почему он произошел? Неужели «сезам открылся» и инвестиции наконец отозвались на замедление инфляции, дождавшись именно преодоления магической черты в 4%? Верится с трудом. Среди факторов роста инвестиций, составившего в первом полугодии 2017 года 4,8%, есть, конечно, и снижение темпа роста цен. Но точно выделить и взвесить «след» снижения инфляции невозможно. Что характерно: сам ЦБ этот след на первое место не ставит. Там подсчитали: в первом квартале 2017 года прирост инвестиций составлял 2,3%, во втором — 6,3% по сравнению с аналогичными периодами 2016 года.

Но ЦБ РФ признает: дело в размещении больших объемов заказов на отечественных предприятиях, прежде всего государственных. На рынке, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что дело не в снижении инфляции, комментируют, как это делает, например, Олег Якушев из ИК «Церих Кэпитал Менеджмент»: «В оставшиеся до конца года месяцы подобных стимулирующих приток инвестиций факторов не предвидится». Есть и подтверждение от самого ЦБ: в июле спрос на кредиты для промышленности снизился на 7,3%.

Тут же вспоминается отрезвляющая статистика: в мае, по данным Росстата, ВВП вырос на 3,5%, в июне — на 2,9%, в июле — на 1,5%. Если в июне промышленность выросла на 3,5%, то в июле — только на 1,1%. Налицо спад в сельском хозяйстве, продолжает наращивать темпы только долго отстававшее строительство. Вот так закончился второй квартал и начался третий. Но Минэкономразвития буквально на этой основе повысило и годовой, и трехлетний прогнозы: теперь в 2017 году от ВВП ожидается рост не на 2, а на 2,1%, ту же планку он должен взять в 2018 году, в 2019 году на очереди 2,2, а в 2020 году — 2,3%. В предыдущем варианте рост в 2018–2020 годах прогнозировался в 1,5%.

Так кто с кем и чем справился? Если

Минэкономразвития с чем-то и справилось, то с предыдущим прогнозом. В остальном — туман. Характерно, что министерство исходит из более мягкого по сравнению с предыдущим вариантом прогноза снижения курса рубля. На конец 2017 года доллар будет стоить 63 рубля, а не 68 рублей, средний курс за 2017 год составит 59,7 рубля за доллар против 64,4 рубля. В 2018 году среднегодовой курс российской валюты составит 64,7 рубля за доллар вместо 69,8 рубля. В 2019 году рубль ослабеет до 66,9 рубля за доллар вместо 71,2 рубля, а в 2020 году — до 68 рублей за доллар вместо 72,7 рубля. Значит, резкого роста несырьевого экспорта ждать не приходится, потому что не только Минэкономразвития, но и правительство точно не справляются с проведением реформ, обеспечивающих рост.

Напомню: Алексей Кудрин считает удвоение несырьевого экспорта главным условием выхода темпов роста российского ВВП за границы 2–3%. Раз нет ни реформ, ни резкого ослабления рубля, эта цель недостижима. Победы над предыдущим прогнозом для роста экономики явно недостаточно.

Экономического развития недостает так же остро, как и при Улюкаеве.