В Стасике поставили балет любимца Гитлера

Свою первую премьеру на посту худрука балета Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко экс-этуаль Парижской сцены Лоран Илер подготовил со всей тщательностью и скрупулезностью. И в то время как в Большом происходят драматические события связанные с отменой премьеры балета «Нуреев», Стасик оттачивает ранее неведомые этой труппе стили.

«Сюита в белом» Сержа Лифаря. Оксана Кардаш. «Сигарета». Фото: Светлана Аввакум

Гвоздем программы стал балет Сержа Лифаря «Сюита в белом». Российская труппа впервые исполняет сочинение этого прославленного хореографа (хореоавтора, как он сам любил себя называть).

- Я рад, что Лифаря наконец у нас поставили. Я знал его, общался с ним и хорошо помню, как он мечтал, чтобы его балеты здесь шли. Он даже собирался отдать России имевшиеся у него уникальную коллекцию пушкинских писем, а также дуэльные пистолеты, в обмен на то чтобы его балеты поставили в Большом театре. Тогда не случилось и я с большим интересом смотрю, что получилось сейчас – говорит мне в перерыве спектакля посетивший премьеру Владимир Васильев.

А причины, почему Лифаря не ставили в СССР, чисто политические… Жизнь хореографа почти тридцать лет возглавлявшего балет Парижской оперы (по крайней мере в его изложении) была богата событиями и похожа на авантюрный роман… Последний питомец (и любовник) Дягилева продолжал свою работу даже в оккупированном немцами Париже и пользовался «личным интересом» у самого Гитлера. Хвастливый, эксцентричный и не слишком считающийся с действительным положением вещей, Лифарь даже намекает в своих во многом недостоверных мемуарах, что восхищение у фюрера он вызывал не только в эстетическом, но и в сексуальном плане и пользуясь этим будто бы хотел совершить на него покушение. Во время немецкой оккупации Франции спасал из нацистских лагерей танцовщиков-евреев. Но по иронии судьбы, после освобождения Парижа Лифарь был объявлен коллаборационистом и приговорен к смерти, однако избежал печальной участи, укрывшись на время «чисток» в Париже в княжестве Монако.

«Сюита в белом» Сержа Лифаря. Сцена из балета. Фото: Светлана Аввакум

Именно в годы гитлеровской оккупации Лифарь и поставил свой главный спектакль — “Сюиту в белом” (1943, причем сначала в Цюрихе, а только потом в Париже), произведение ставшее символом среди балетов, созданных для Парижской оперы и идущее в ней до сих пор. Исполнять этот бессюжетный балет надо очень чисто, в духе французской школы, и были большие опасения, что труппа Стасика не только не впишется в стиль шедевра неоклассики, но и вообще вряд ли справится с ним технически. Опасения оказались напрасными. «Сюиту в белом» репетировал с артистами прививая им французский стиль сам Лоран Илер, который в недавнем прошлом блистательно танцевал в этом балете, и Клод Бесси – знаменитая французская этуаль и многолетняя директриса школы при Парижской опере, когда-то принявшая этот балет из рук самого автора.

Результаты освоения стилистики Лифаря настолько впечатлили, что впору рекомендовать театру целый вечер работ этого хореографа. А отменных балетов у легендарного балетмейстера немало: «Творения Прометея», «Федра», «Миражи», наконец, его эстетический манифест балет «Икар» (жалко, что в труппе теперь не танцует Сергей Полунин).

«Сюита в белом» Сержа Лифаря. Оксана Кардаш. «Сигарета». Фото: Светлана Аввакум

The second detail («Вторая деталь») Форсайта — другой балет премьерной программы, как это и бывает у хореографа, называемого английскими критиками «балетным антихристом», одновременно интеллектуальный и забавный. На протяжении всего балета на краю сцены возвышается табличка, на которой написан определенный артикль— «the», который по правилам английской грамматики вносит «определенность» в дальнейшее значение написанной фразы. Но как раз «определенности» в танце, а также «оторванности», большей развязности в движении бедер и смещении оси (кстати одним из первых, кто сместил ось тела в сторону наклона из хореографов был не кто иной как Лифарь в «Сюите в белом») артистам театра Станиславского как раз и не хватало. Как не хватало им и специфического балетного юмора, который присутствует в этом балете. Танцовщики были чересчур зажаты и походили на вымуштрованных школьников, сдающих экзамен, и как бы они не старались, их танец все равно отличался излишней «классичностью». Причем у мальчиков «премудрости» этого балета выходили гораздо лучше, чем у девочек. А к числу танцовщиков, у которых стилистика Форсайта выходила удачнее, чем у других, отнесем Дмитрия Петрова, Евгения Жукова. Иннокентия Юлдашева и Георгия Смилевски – младшего.

«Вторая деталь» Уильяма Форсайта. Наталия Клейменова. Фото: Светлана Аввакум

Первоначально сочинялась «Вторая деталь» для труппы Ballet Frankfurt, руководителем которой Форсайт был на протяжении 20 лет. Это одно из хрестоматийных сочинений этого хореографа, и в нем «воплощена идея точек в пространстве, в которых зарождается движение». Форсайт синтезировал классическую традицию пуантного танца с новаторскими идеями основоположника направления «модерн» Рудольфа Лабана. Кроме Лабана здесь можно вспомнить и Айседору Дункан: к концу балета вниманием зала завладевает вышедшая в центр босоножка в белом хитоне (в первом составе эту партию также удачно станцевала Ксения Шевцова) — прообраз великой танцовщицы. Помимо всего прочего Форсайт всегда славился своим умением разложить балетный язык на составляющие и собрать из него нечто новое, что как раз и отразилось во «Второй детали».

Однако можно и не углубляться в теоретическую подоплеку этого балета а взглянуть на это бессюжетное и сугубо абстрактное произведение, что называется не замыленным взглядом. Этого окажется достаточно, чтобы увидеть со вкусом сделанную хореографию, пронизанную специфическим балетным юмором.